WikiSort.ru - Спорт

8-й тур чемпионата СССР 1957
Стадион имени Кирова — место, где развернулся бунт
Турнир	Чемпионат СССР 1957
Зенит (Ленинград) Торпедо (Москва) 1 5
Дата	14 мая 1957
Стадион	Стадион имени Кирова, Ленинград
Арбитр	Николай Крылов (Куйбышев)
Посещаемость	60 000

Ленингра́дский футбо́льный бунт — события на стадионе имени Кирова в Ленинграде, имевшие место 14 мая 1957 года во время и после разгромного поражения местного «Зенита» от московского «Торпедо» со счётом 1:5 в рамках 8-го тура чемпионата СССР 1957 года по футболу. Недисциплинированное поведение ленинградских болельщиков обернулось массовыми арестами. До событий июня 2002 года в Москве эти беспорядки считались самыми массовыми в истории советского и российского футбола^[1].

Предпосылки

Спортивные подробности матча

Бо́льшую часть матча инициативой владело «Торпедо». На 12-й минуте после углового у их ворот Стрельцов быстро получил мяч от Денисенко и был не по правилам атакован ленинградцами, за что арбитр Николай Крылов назначил штрафной приблизительно в 25-ти метрах от ворот Фарыкина, проведшего неудачный матч. Удар Стрельцова со стандарта оказался несильным, однако из-за неуверенных действий голкипера хозяев он достиг цели, и счёт был открыт. Второй мяч был забит на 34-й минуте капитаном москвичей Валентином Ивановым, вышедшим один на один с Фарыкиным и легко его переигравшим. После перерыва Царицын сократил отставание в счёте, но после этого «автозаводцы» окончательно перехватили инициативу и, забив ещё трижды, добились крупной победы со счётом 5:1.

Зенит: В Владимир Фарыкин З Марк Гек З Роберт Совейко З Владимир Мещеряков П Анатолий Дергачёв П Юрий Морозов П Станислав Завидонов Н Александр Денисов Н Валентин Царицын Н Геннадий Бондаренко Н Александр Иванов Запасные: Н Юрий Варламов Тренер: Аркадий Алов

Торпедо: В Альберт Денисенко З Юрий Соколов З Виктор Марьенко З Леонид Островский З Николай Сенюков П Алексей Анисимов Н Слава Метревели Н Валентин Иванов Н Эдуард Стрельцов Н Юрий Фалин Н Владимир Терехов Тренер: Виктор Маслов

Беспорядки

За 5-10 минут до конца игры с одной из трибун на поле стадиона выбежал находившийся в нетрезвом состоянии подсудимый КАЮКОВ, который снял с себя пиджак, стал нецензурно ругать вратаря «Зенита» ФАРЫКИНА и пытался встать в ворота. Когда игра была закончена и футболисты обеих команд покидали поле, а КАЮКОВ был уведен работниками милиции в пикет, большая группа зрителей, прорвав заслон милиционеров, ворвалась на поле стадиона и стала бутылками и другими предметами, в том числе совками, ломами, обрезками водопроводных труб, облицовочными плитками, камнями избивать милиционеров и приехавших для наведения порядка курсантов. Находившиеся в это время на секторах стадиона хулиганствующие лица из числа зрителей выкриками подбадривали толпу на поле, призывая к нападениям на милиционеров и курсантов. Такие же выкрики «Бей милицию», «Бей гадов» раздавались и в толпе, находившейся на поле стадиона. Наиболее активно в этом отношении действовал подсудимый ГАРАНИН, который кричал «Бей милицию», «Бей футболистов», «Делай вторую Венгрию». Основной целью толпы хулиганов было прорваться сквозь заслон милиционеров и курсантов к южному тоннелю стадиона, куда ушли футболисты. Многочисленная группа хулиганов оттеснила милиционеров и курсантов сначала в тоннель, а затем и за его ворота на хозяйственный двор, где и укрылось большинство работников милиции. В результате преступных действий хулиганов и, в частности, лиц, преданных суду по настоящему делу, 107 милиционерам, военнослужащим и другим гражданам были причинены тяжкие и легкие телесные повреждения и причинен материальный ущерб стадиону на сумму 13 236 рублей.

Совершенные действия подсудимыми представляют особую опасность для нашего Советского государства и общественного порядка

— выдержка из судебного приговора по делу 14 мая 1957-го

Начало беспорядкам положил шофёр завода «Знамя Труда» Василий Каюков, выбежавший за несколько минут до конца встречи с трибун к воротам Владимира Фарыкина. По одним данным^[5], в грубой форме, по другим^[3], — в спокойной и в сопровождении смеха трибун и игроков, Каюков вывел Фарыкина из ворот, снял свой пиджак и занял его место, при этом отыграв «на ноль». Арбитр матча и милиция заметили подмену не сразу, но к концу матча милиционеры скрутили нарушителя порядка и начали уводить в пикет к южному тоннелю стадиона^[3][5]. Каюков начал сопротивляться: вырываться, ругаться матом и взывать о помощи^[2]. Публика начала заступаться за задержанного, после чего сотрудники милиции стали отвечать грубостью: Каюкову разбили в кровь лицо ударом о бетонный поребрик, отделявший беговые дорожки от трибун, а активно заступавшимся за него пригрозили задержанием^[2]. В ответ недовольные болельщики стали прорываться с трибун на поле и к милиционерам, а оставшиеся на местах зрители начали бросаться бутылками и камнями^[2][3]. Одна из первых брошенных бутылок пробила голову молодому солдату^[4]. В попытках найти виновных милиционеры атаковали и невиновных^[4]. Поскольку на стадионе велись работы по замене асфальта, хулиганы смогли вооружиться рабочими инструментами^[3]. Также против милиционеров и прибывших им на подмогу курсантов военных и милицейских училищ были использованы инструменты из разграбленного хозяйственного склада стадиона^[5]. Толпа затолкала малочисленных представителей порядка в тоннель^[2].

Тем временем футболисты «Торпедо», увидев вырвавшуюся после матча на поле толпу, поспешили укрыться в раздевалке, где были обстреляны разными предметами через разбитые окна^[5]. Спасаться пришлось также и арбитрам, и игрокам «Зенита»^[6]. Последним пришлось сбежать из своей раздевалки и укрываться на втором этаже соседнего корпуса, а болельщики тем временем пытались проникнуть во внутренний дворик стадиона, громили автобусы команд, сбрасывали с открытой галереи над корпусами декоративные металлические вазы и не давали карете скорой помощи вывезти пострадавших, считая, что там укрываются футболисты^[3][6]. Некоторые блюстители порядка оказались сброшенными в воды Финского залива^[4]. Погрому подверглись и легковые машины, находившиеся неподалёку от стадиона^[4]. Ворота, ограждавшие внутренний дворик, где находились медпункт, милицейский пикет и раздевалки футболистов, бунтари таранили шведской лестницей, требуя выдать им Фарыкина и Алова^[3]. По другим данным, в качестве тарана использовали вырванную скамью стадиона^[4]. Главный из окружённых милиционеров полковник Пчелкин медлил с вызовом подкрепления, считая, что долго это не продолжится, и вызвал для начала лишь пожарных, которым развеселившаяся толпа сразу же продырявила шланг^[3]. Когда ворота были сломаны и толпа устремилась в дворик, один из милиционеров открыл предупредительный огонь вверх, после чего хулиганы залегли в тоннеле, а их лидеры Василий Александров, работник завода «Севкабель» Василий Дорофеев и Виктор Люсов были задержаны^[3].

Беспорядки прекратились в начале одиннадцатого, но только заполночь, когда прибыло подкрепление, составленное из конвойного полка, новых пожарных автомобилей и курсантов военных училищ (среди прочих, Нахимовского и имени Можайского), футболистам дали покинуть стадион^[3][4][6]. Пожарные начали поливать оставшихся участников событий, а прибывшие к трамвайному кольцу наряды милиции стали забирать всех мокрых в то время, как другие выходы со стадиона были перекрыты^[3]. При этом курсанты использовали при задержании удары ремнями с металлическими пряжками^[4]. По одной из легенд, нескольким бунтарям удалось скрыться вплавь по реке Невке, добравшись до Лахты^[3].

Аресты и суд

В ходе оперативных действий в Приморском парке Победы и на стадионе было задержано 16 человек^[2]. Некоторые из них, например работник артели имени Третьей пятилетки Борис Ниелов, потерявший ногу ещё во время Великой Отечественной войны и добропорядочно покинувший стадион на протезе, и нигде не работавший инвалид третьей группы Алексей Матюшкин, у которого не работала правая рука, отрицали своё участие в бунте, но, тем не менее, были арестованы как подстрекатель и антисоветчик соответственно^[3]. Также не признали своей вины Павел Павлов, Иван Гусаков и Анатолий Галкин^[3]. Реальному участнику беспорядков, также нигде не работавшему Виталию Клау конвоиры угрожали расстрелом^[3]. Автором фразы «Делай вторую Венгрию!» и других агрессивных призывов оказался подсудимый Юрий Гаранин^[3]. По заявлению Клау, их избивали в ходе допросов и следствия^[2].

Первоначально обвиняемые в антисоветизме и контрреволюции, в частности, по статье 58-й, части 4-й УК РСФСР, арестованные не были осуждены по политическим статьям, так как это бы шло вразрез с тогдашним курсом партии^[2] на общую либерализацию. В те дни планировалось провести празднование 250-летия Ленинграда, не состоявшееся в 1953 году из-за смерти Сталина, к тому же несколькими днями позже на Совещании работников сельского хозяйства областей и автономных республик Северо-Западного региона в Таврическом дворце Хрущёв заявил, что «В СССР политических заключенных больше нет», а его развенчание культа личности Сталина опиралось на осуждение убийства первого секретаря Ленинградского областного комитета ВКП(б) Кирова и реабилитацию участников «Ленинградского дела»^[3].

В итоге в июне того года суд признал задержанных виновными по статьям 73-74 УК РСФСР (хулиганство)^[3]. Серьёзных улик у следствия не было, всё основывалось на свидетельских показаниях пострадавших милиционеров и бригадмиловцев^[2]. Наибольший срок получил Гаранин (8 лет), Клау, Павлов и Петров получили по 7 лет, Александров — 6 лет, Матюшкин — 5, Ниелов — 4, Галкин и Гусаков — по 3^[2][3]. Е. Покровский и В. Большев оказались единственными из осужденных, кому разрешалось проживание в Москве или Ленинграде в течение трёх лет после отбытия наказания^[2]. Свой срок получил и Каюков^[4]. В декабре 1959 года все 16 человек были амнистированы с правом жительства в Ленинграде, но не были оправданы^[2].

В культуре

Петербургский литератор Анатолий Найман в своей книге «Славный конец бесславных поколений», вышедшей в свет в конце 1990-х, описывает события мая 1957 года и называет их «началом конца» тогдашнего первого секретаря Ленинградского обкома и горкома КПСС Ивана Спиридонова^[4].

Примечания

Ссылки